|
Комментарий:
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Совр. 1839. Т. XIV. С. 154–155, с подписью «Ф. Т-въ», под заглавием «Не верь, не верь поэту» (в нашем издании заглавие не сохраняется).
Вошло в Совр. 1854. Т. XLIV. С. 23 (с тем же названием, но с добавлением восклицательного знака в конце); так же печаталось в Изд. 1854. С. 46; Изд. 1868.
С. 51–52; Изд. СПб., 1886. С. 33–34; но в Изд. 1900. С. 126–127 — без названия.
Печатается по первой публикации.
Издания различаются 14-й строкой: в первом — «Его бессмысленный народ», в следующих указанных — «Поэта — суетный народ» (в Изд. 1900 тире отсутствует).
Видимо, И. С. Тургенев, готовивший Изд. 1854, счел слово «бессмысленный» слишком грубым и несправедливым определением народа. Определение смягчено, что
было принято и другими издателями. Г. И. Чулков и К. В. Пигарев восстановили вариант первого издания. Отличаются издания и по синтаксическому оформлению
текста. Первое издание было ближе всего тютчевской манере. В списке Муран. альбома в 14-й строке — «Его бессмысленный народ»; название сохраняется, но без
восклицательного знака, слово «Поэту» с прописной буквы лишь в названии. Пунктуация близка первому изданию.
Чулков датирует стихотворение 1831–1839 гг., Пигарев справедливо считает, что оно, как «День и ночь», написано не позднее начала 1839 г. (цензурное
разрешение Совр. — 23 марта 1839 г.).
Характеризуя мотивы любви в лирике поэта, И. С. Аксаков, одним из первых цитируя стихотворение, писал: «Прежде всего, что бросается в глаза в поэзии
Тютчева и резко отличает ее от поэзии ее современников в России — это совершенное отсутствие грубого эротического содержания <...> Мы уже знаем, какое
важное значение в его судьбе, параллельно с жизнью ума и высшими призывами души, должно быть отведено внутренней жизни сердца, и эта жизнь не могла не
отразиться в его стихах. Но она отразилась в них только тою стороною, которая одна и имела для него цену, — стороною чувства, всегда искреннего, со всеми
своими последствиями: заблуждением, борьбой, скорбью, раскаянием, душевною мукою. Ни тени цинического ликования, нескромного торжества, ветреной радости:
что-то глубоко задушевное, тоскливо-немощное звучит в этом отделе его поэзии». К. Д. Бальмонт сопоставляет стихотворение с однотемными — Пушкина и
Лермонтова, но отдает предпочтение Тютчеву: «Натура поэта, по существу своему вольная и независимая от временных обстоятельств, не угадана здесь самими
поэтами. Несколько красноречивее в смысле тонкости понимания стихи Тютчева (цитирует стих. «Не верь, не верь поэту, дева» и «Поэтам» Фета — В. К.). <...> У
Тютчева и Фета мы видим психологию художественной натуры, черты интимной внутренней жизни. Художник свободен не потому, что он царь, а потому, что он
стихия. Художественное творчество независимо от жизни, потому что из мертвых листьев оно умеет делать золотые узоры».
|