|
Петербург. Вторник. 5 октября
Опять пишу к вам, милая Marie, но не пугайтесь моего частописания... Сегодняшнее письмо почти что деловое, и вот в чем дело. При частых моих свиданиях в
последнее время с Милютиным (Варшавским) я имел случай заметить, что им хотелось бы усилить редакционный состав «Инвалида» и что они охотно бы возобновили
порванную связь с Алек<сандром> Иванычем... Я, разумеется, ничего не высказал им определительного, но и не лишил их всякой надежды на успех. Теперь жду от
вас дальнейших инструкций по сему делу... Но вам, может быть, не захочется расстаться с Москвой — с Москвой, где дышит Соц и резвится Назаров, — видите,
какой вышел великолепный шестистопный ямб...
Еще несколько слов, якобы дельных. — Вчерашняя статья «М<осковских> ведомостей» с их отповедью газете «Весть» порадовала всех здравомыслящих и
сочувствующих «М<осковским> ведомост<ям>». Нельзя было резче, разумнее и вместе с тем благороднее отделить и выгородить себя от всякой солидарности с
самоуверенной бессмыслицей этих коноводов запоздалой русской шляхты...
Но довольно. — Теперь пойдемте в вашу комнату и давайте пить чай при содействии Раиды и постоянных набегах Левы и Володи, если не под тенью, то, по крайней
мере, в виду все лучше и лучше зеленеющих тропических растений ваших... Поклонитесь им от меня, особливо тем из них, которые мы ездили покупать с вами. —
Помните, какой это был чудный, тихий, солнечный день — и как мало похож на то, что в эту минуту происходит у меня перед окном: какая-то мокрая, снежная
пыль на каком-то невозможном небе.
Что-то теперь здоровье ваше и все прочие ваши здоровья? Не оставьте почтить меня добросовестным ответом на этот незатейливый, но крайне интересный
вопрос... А вслед за этим буду просить у вас и других менее нужных, но все-таки любопытных известий, как, напр<имер>, об утренних музыкальных беседах
Алек<сандра> Ив<аныча> с милою Новиковой, о съездах у не менее милой Софьи Петровны... и даже о порядках и всевозможных распоряжениях домостроительной
Над<ежды> Ив<ановны> Соц, буде вы с нею видаетесь, в чем я, впрочем, несколько сомневаюсь... Но обеим Мещерским6, матери и дочери, не забудьте от меня
усердно поклониться.
Не забудьте также напомнить обо мне и самой себе — и о моем постоянном и неослабном желании с вами поскорее свидеться. К многим другим причинам этой
поездки в Москву присоединится вскоре новый весьма уважительный мотив. — Угадайте.
Весь ваш
Ф. Тютчев
|