|
Петербург. 5 июля <18>66
Пишу к вам, почтеннейший Михаил Никифорыч, по особенному поручению графа М. Н. Муравьева. Он просил меня подтвердить вам в письме моем все, что уже, как он
говорил мне, было вам сообщено...
Он просит вас о личном свидании с вами в Петербурге и желал бы очень и очень, чтобы вы ускорили вашим приездом... Он считает необходимым, для пользы общего
дела, передать вам многие данные, добытые следственною комиссиею, уясняющие и определяющие настоящее положение нашего современного общества и которые — как
он весьма справедливо предполагает — только в ваших руках могут оказаться плодотворны... Итак, еще раз, и он, и мы все надеемся видеть вас в скором времени
в Петерб<урге>, где ваше присутствие, в данную минуту, могло бы быть во многих отношениях чрезвычайно полезно...
В надежде вашего скорого приезда я бы смел просить вас, почтеннейший Михаил Никифорыч, сделать мне честь и особенное удовольствие остановиться у меня. — Я
теперь совершенно один в доме, простору вдоволь, и вам, могу надеяться, было бы у меня не менее покойно и удобно, чем в гостинице. Одно только
обстоятельство меня несколько пугает — это высота моей лестницы.
Граф Муравьев сообщал Валуеву о своем желании личного с вами свидания и той пользе, которую он от этого ожидает... Валуев выразился, что он совершенно
разделяет это убеждение и что ему приятно было бы, если бы вы могли на месте удостовериться в отсутствии всякой личной враждебности к вам...
Передаю слышанное...
Такое же сообщение было сделано Муравьевым и графу Шувалову.
Итак, ждем вас, Михаил Никифорыч. Приезжайте и убедитесь, что благодаря вам наконец и у нас — и в нашей правительственной среде — сила печатного слова
признана не как факт только, но как и право...
В заключение прошу вас передать мое усердное почтение милой и дорогой Софье Петровне и поручаю себя вашему расположению.
Вам душевно преданный
Ф. Тютчев
|